Я параноик? Как бороться с навязчивыми мыслями
New Scientist25 марта 2023 г. · 12 минут чтения
Джеймс Тилли Мэтьюз, живший в Великобритании в конце 18 века, был уверен, что его преследует банда, вооруженная «пневматическим ткацким станком». В 1797 году он утверждал, что некая группа злоумышленников управляла его мыслями с помощью воздушного змея и заставляла его улыбаться с помощью манипуляций магнитными лучами. Банда, конечно, была плодом его воображения. Но поскольку Мэтьюз продолжал настаивать на том, что его преследуют, его поместили в психиатрическую больницу. Опираясь на опыт сегодняшней медицины, можно сказать, что у него была шизофрения. Долгое время предполагалось, что паранойя Тилли Мэтьюза была симптомом тяжелого психического расстройства. Однако сегодня отношение к этому вопросу меняется.
Исследования, проведенные за последние 20 лет, показывают, что паранойя не ограничивается группами людей, у которых диагностирована шизофрения или аналогичные заболевания. Некоторые исследователи утверждают, что на самом деле существует целый ряд параноидальных расстройств, которыми в той или иной форме может страдать каждый шестой человек на Земле. Еще более примечательно то, что число людей, склонных к параноидальным мыслям, растет по мере распространения социальной напряженности по всему миру.
Эти открытия заставили психологов по—новому взглянуть на паранойю, в том числе на то, как она пересекается, например, с теориями заговора. Исследования в этой области привели к любопытной версии о том, что легкая паранойя была следствием эволюции и принесла пользу нашим далеким предкам из подсемейства гоминид, и как следствие повлияла на современных людей. Мы также лучше стали понимать причины, по которым может развиться расстройство параноидального спектра, и какие изменения в повседневной жизни могут предотвратить развитие его более серьезных форм.
Паранойя — иррациональные мысли
Паранойя — это, проще говоря, необоснованная вера в то, что другие пытаются причинить вам вред. Это может быть страх перед физической угрозой или просто мысль о том, что другие люди смеются над вами за вашей спиной. В некотором смысле это делает паранойю похожей на веру в теории заговора. Например, человек, разделяющий такие идеи, обычно подозревает, что действующие лица вовлечены в злонамеренные заговоры, хотя такие теории подразумевают, что целью является общество в целом, а не отдельный человек.
По словам Грегори Скотта Брауна, основателя и директора Техасского центра психиатрии Грина, «исторически о паранойе часто говорили как о симптоме, связанном с некоторыми тяжелыми психическими заболеваниями». Однако сегодня такой подход неуместен. «Почти у любого человека могут возникнуть эти иррациональные мысли, даже если у него не было диагностировано психическое заболевание», — объясняет Браун.
Например, в исследовании 2011 года, в котором приняли участие 7200 человек, Дэниел Фримен из Оксфордского университета и его коллеги, обнаружили, что более 18% респондентов согласились с тем, что в течение предыдущего года они сталкивались с тем, что люди настроены против них. Эксперимент не определил, были ли респонденты на самом деле подвергнуты преследованиям или страдали паранойей, но, основываясь на более широком исследовании, Фримен смог установить распространенность этого состояния.
“Около 1% населения имеют опыт клинического бреда, который включает паранойю и, вероятно, являются пациентами психиатрических учреждений, но это только верхушка айсберга”, — говорит Фримен. — Где-то между 1-3% людей наблюдается такая степень тяжелой паранойи, хотя им никогда не ставили диагноз. И еще 10-15% людей испытывают более легкие параноидальные мысли”.
В течение последних десяти лет Фримен изучал то, что он называет параноидальным спектром, определяемым частотой и серьезностью подобных переживаний. Он говорит, что у многих из нас есть потенциал развить паранойю в зависимости от того, что происходит в нашей жизни.
Почему люди склонны к паранойе?
У Николы Райхани из Университетского колледжа Лондона есть неожиданный ответ. Она подозревает, что врожденная склонность к легкой паранойе, возможно, была полезна для выживания на протяжении всей эволюционной истории человека, и поэтому мы все еще нуждаемся в ней сегодня.
Райхани отмечает, что люди предпочитают взаимодействие друг другом. При благоприятных обстоятельствах мы можем извлечь выгоду из сотрудничества с людьми, которые не принадлежат к нашим семьям или социальным группам. Однако общение с незнакомцами сопряжено с риском эксплуатации, поэтому стоит быть начеку, если люди за пределами вашей социальной группы (или того, что Райхани называет “коалицией”) планируют причинить вам вред. “Я думаю, что паранойя является неотъемлемой частью нашего понимания того, что значит быть социальным видом”, — говорит она.
Райхани утверждает, что ее гипотеза подтверждается фактами. Например, в одном исследовании 2016 года изучалась взаимосвязь между предполагаемой этнической дискриминацией и паранойей у группы добровольцев, живущих в Лондоне. Исследователи обнаружили, что чем больше добровольцы чувствовали дискриминацию, измеряемую с помощью анкеты, тем больше вероятность того, что персонажи, с которыми они сталкивались в симуляторе виртуальной реальности, расстроят или причинят им боль. Однако Райхани и ее коллеги пошли дальше: в исследовании 2018 года им удалось манипулировать социальными ожиданиями добровольцев таким образом, что у них возникали легкие параноидальные мысли.
В рамках своего лабораторного исследования команда Райхани попросила американских добровольцев принять участие в онлайн-игре. В каждом раунде волонтер наблюдал, как второму игроку по имени «диктатор» давали 50 центов и просили сделать выбор: разделить деньги с волонтером или оставить себе все. После каждого раунда участнику предлагалось оценить решение «диктатора». Действовал ли он из корыстных побуждений, пытаясь получить больше денег, или им двигало желание помешать добровольцу зарабатывать?
На самом деле доброволец никак не мог понять мотивов «диктатора». Однако, когда команда Райхани заявила, что оба принадлежали к одному социальному классу или разделяли одни и те же политические убеждения, доброволец с большей вероятностью предположил, что «диктатором» двигали только эгоистичные мотивы. И наоборот, если исследователи сообщали, что «диктатор» принадлежал к более высокому социальному классу или придерживался иных политических взглядов, доброволец с гораздо большей вероятностью верил, что решение было мотивировано желанием намеренно причинить ему вред. Другими словами, у добровольца развилась паранойя.
Райхани не была удивлена таким результатом. “Вы можете провести аналогию между общей склонностью к параноидальным мыслям и регулятором громкости радио”, — говорит она. — Если люди обладают этой способностью по какой-то причине от природы, то она должна увеличиваться или уменьшаться в зависимости от того, что они испытывают. Для большинства людей это проявляется с «увеличением громкости» при возникновении социальной угрозы”.
Смертельная неопределенность
Не все считают паранойю свойством, которое изначально помогало людям адаптироваться к социальной среде. Филип Корлетт из Йельского университета даже не уверен, что это возникает исключительно в результате социальных взаимодействий. По его словам, паранойю лучше описать как недоверие к миру в целом. Именно потому, что социальные связи являются такой важной и заметной частью нашей жизни, это состояние обычно связано только с чувством недоверия и подозрительности к другим людям, говорит Корлетт.
По словам Корлетта, одна из важнейших функций нашего мозга — использовать сигналы окружающей среды для прогнозирования того, что произойдет дальше, и помогать нам лучше ориентироваться в неопределенном мире. По его словам, параноидальные мысли возникают, когда мозг не в состоянии предсказать ситуацию. Из этой идеи следует, что паранойя может усиливаться, если повышается уровень нестабильности и непредсказуемости, и это именно то, что удалось обнаружить Корлетте.
Корлетт смог изучить эту тенденцию, потому что он участвовал в исследовании причин и распространенности паранойи до того, как вирус COVID-19 начал распространяться по миру. В ходе предпандемического эксперимента, который был опубликован в 2020 году, Корлетт и его коллеги попросили добровольцев из США принять участие в онлайн-играх, в том числе играх, которые не предполагали социального взаимодействия. Например, в одной игре добровольцам были представлены три виртуальные колоды игральных карт рубашкой вверх. Чтобы получить высокий балл, им пришлось методом проб и ошибок определить, в какой колоде были карты более высокого достоинства. В качестве усложнения участникам сказали, что колода, дающая наибольшие шансы на высокий балл, будет меняться в случайные моменты игры.
Корлетт и его коллеги также попросили всех заполнить стандартную психологическую анкету, чтобы оценить их склонность к параноидальным мыслям. Было обнаружено, что добровольцы, признанные параноиками, так часто меняли колоды, что плохо справлялись с игрой. Исследователи полагают, что они не доверяли картам, считая исход гораздо более непредсказуемым, чем он был на самом деле. Это означает, что они не заметили статистических тенденций, которые помогли бы им определить колоду с высокими баллами и придерживаться ее.
А потом случилась пандемия. Правительства разных стран ввели беспрецедентные меры, в частности карантин и обязательное ношение масок. Привычный мир стал непредсказуемым. Корлетт и его команда набрали новых добровольцев и продолжили эксперименты. Они обнаружили, что доля участников, оцененных в анкете как параноики, была значительно выше после того, как США были помещены под карантин, чем до этого. Они также продолжали наблюдать взаимосвязь между паранойей и плохой игрой в карты. Это означает, что у некоторых людей, возможно, были параноидальные мысли с начала карантина. В то же время они частично утратили способность адекватно реагировать на сигналы окружающей среды.
Хотя Райхани и Корлетт сформулировали разные объяснения паранойи, между их гипотезами есть общие черты, в частности идея о том, что паранойя, по крайней мере частично, связана с предсказанием, основанным на социальных сигналах.
Однако ни одна гипотеза пока не смогла объяснить, как легкие параноидальные мысли коррелируют с манией преследования, вызванной тяжелым психическим заболеванием. Райхани предполагает, что перемены к худшему могут быть вызваны постепенной потерей чувствительности к социальным связям. Корлетт утверждает, что у людей с тяжелыми формами паранойи могут возникнуть серьезные проблемы с механизмами обучения, ответственными за обновление их представлений о постоянно меняющемся мире.
Исходя из обеих гипотез, пока не ясно, как помочь людям с параноидальными мыслями. Однако существуют и другие исследования, которые предлагают различные варианты помощи.
Как контролировать паранойю
Несколько исследований показали, что чрезмерная тревога, нарушения сна, травмы или низкая самооценка способствуют развитию паранойи. Джулия Шеффилд из Университета Вандербильта, Теннесси, США, говорит, что, помогая людям справиться с этими проблемами, можно снизить уровень паранойи даже у людей с тяжелыми психическими заболеваниями. “Стратегия очень проста”, — объясняет она. “Если вы сможете снизить уровень тревожности людей, привнеся в их жизнь значимые занятия, паранойя пройдет”.
Исследование Фримена подтверждает эту точку зрения. Его команда обнаружила, что можно уменьшить паранойю у людей с манией преследования, попросив их запланировать так называемые «периоды беспокойства», в течение которых им действительно позволялось беспокоиться. Вне этих периодов, если люди чувствовали склонность к навязчивым мыслям, их просили заниматься полезными для здоровья видами деятельности, такими как прогулки или проведение времени с близкими.
Вы даже можете использовать онлайн-инструменты, чтобы помочь некоторым людям справиться с навязчивыми мыслями. В 2017 году Фримен и коллеги обнаружили, что онлайн-когнитивно-поведенческая терапия, которая помогает справиться с нарушениями сна, также может уменьшить паранойю.
“Когда люди борются с паранойей, они тратят слишком много времени на размышления о подозрительных мыслях, что дает им новую пищу для болезненных размышлений. Это порочный круг, который усугубляет ситуацию”, — говорит Фримен. Вот почему методы ограничения таких мыслей настолько эффективны.
“Если вы чувствуете себя подавленным, у вас проблемы со сном или низкая самооценка, вы становитесь уязвимы для паранойи”, — добавляет Фримен. “Способ вылечить паранойю — помочь людям управлять этими механизмами, это самый эффективный метод”.
Паранойя добродетельности
Если нашими внутренними когнитивными системами манипулируют, заставляя думать, что весь мир против нас, то логично предположить, что этот процесс может быть направлен в противоположном направлении. Сорок лет назад Фред Голднер из Квинс-колледжа Городского университета Нью-Йорка предположил, что у паранойи есть положительный аналог. Он назвал это «пронойей», что означает навязчивую, ошибочную веру в то, что все вокруг вас втайне хотят вам помочь. Хотя такое условие теоретически могло бы существовать, существует не так много исследований, подтверждающих эту идею.
Эволюционная модель паранойи, разработанная Николой Райхани из Университетского колледжа Лондона и ее коллегами, несовместима с пронойей. “С точки зрения теории управления ошибками, недоверие кому—либо по ошибке — в случае паранойи — может быть сопряжено с небольшим риском. В то же время, если вы ошибочно доверяете кому-то — в случае с пронойей риски могут быть более серьезными. Эволюция благоприятствует механизмам, которые полагаются на осторожность”, — объясняет Райхани.
Пересечение паранойи и теорий заговора
Почему некоторые люди находят теории заговора такими правдоподобными? Изучение паранойи помогает лучше понять этот феномен.
В недавнем исследовании Филип Корлетт и Правин Сутахаран из Йельского университета обнаружили 60-70% корреляцию между людьми с параноидальными мыслями и теми, кто верит хотя бы в одну теорию заговора. Затем были изучены социальные сети этих людей, чтобы лучше понять, как теории заговора могут распространяться среди людей с легкой или более тяжелой стадией паранойи.
“Мы ожидали, что более параноидальные люди, которые верят в эти теории, будут более одинокими и изолированными”, — говорит он. “Однако результат, который мы получили, был противоположным: такие люди верят, что другие разделяют их убеждения”. По его словам, поддержка теории заговора была для них положительным моментом.
Итак, учитывая этот эффект, возможно ли спасти человека из паутины ложных теорий? Корлетт говорит, что это нелегко. Он советует не бросать человеку прямой вызов, а вместо этого предложить ему придумать возможные альтернативные объяснения его теории. “Навязывая человеку свое видение, вы, скорее всего, добьетесь противоположного эффекта”, — говорит он. “Так что разговаривайте с людьми на равных, не высмеивая их, и постарайтесь найти общий язык. Это хорошее начало.».
